Новости

- Николай Ильгизарович, как участник организации «ОПОРА РOCCИИ» с 7-летним стажем и член ее руководящих структур, можете объяснить, что движет предпринимателем, когда он начинает заниматься общественной деятельностью? Возникающая близость к власти или активная жизненная позиция?

- Пользуясь случаем, выскажусь, что такое власть. Практически в любой системе, более-менее не оторванной от народа идеями Чучхе, власть реагирует на запросы, которые исходят от общества. Поэтому я четко полагаю, что власть – это мы сами, и каждый из нас находится на своей ступени участия в ней. Задача власти – организовывать нашу жизнь максимально комфортным образом с использованием того ограниченного ресурса, которым располагает общество, распределяя этот ресурс в пользу более актуальных направлений. Одна из важнейших функций власти – своевременно вносить коррективы в правила игры, расширять зону их применяемости.

Каждый предприниматель решает широкий спектр задач, свойственных его деятельности, – от выстраивания бизнеса и управления компанией до самореализации, например, через внедрение каких-либо изобретений. С этим мы справляемся индивидуально. Но что делать с вопросами, напрямую касающимися бизнеса, которые нельзя решить в одиночку? Как добиться упразднения или изменения того, что предприниматель считает более неприменимым, архаичным или несправедливым? Как добиться системной государственной поддержки предпринимательства, и затем воспользоваться ею? И каким образом развивать и популяризировать предпринимательство? Находить ответы на такие вот непростые вопросы можно только сообща. Это и есть фундамент общественной деятельности.

Без общественных организаций сложно построить цивилизованное гражданское общество, в котором политика творится снизу-вверх, а не наоборот. Если люди хотят жить так, как они считают правильно, то обязаны принимать в этом участие. Таков основной принцип жизни современного общества. В связи с этим общественная деятельность – это не чей-то выбор, а то, что должно быть в том или ином виде обязательно. Общественная деятельность должна быть в принципе – как некий фильтр, платформа, где власть общается с людьми по определенным правилам. Наша общественная организация малого и среднего бизнеса – это, прежде всего, платформа, на которой предпринимательское сообщество формирует внутренний диалог, общается с властью.

- Насколько же эффективны совместные усилия членов Общероссийской общественной организации «ОПОРА РОССИИ»? Можете оценить их с точки зрения участника процессов и действующего предпринимателя?

- Малый и средний бизнес уже заявил о себе как класс, что очень важно. К сожалению, в России людей, которые, получив образование, имеют намерение заняться собственным делом, несравнимо меньше, чем в государствах с более развитой экономикой. Молодые специалисты предпочитают идти в госструктуры или априори отдают себя в руки работодателя. И если результатом нашей общественной деятельности станет популяризация бизнеса в стране, то уже одно это будет большим достижением «ОПОРЫ».

Приведу лишь несколько примеров тех изменений, которые инициированы или выполнены при поддержке «ОПОРЫ РОССИИ». Это систематизация проверок в отношении среднего и малого бизнеса: информация о них размещается на сайте прокуратуры, они ограничены по продолжительности и частоте. Произошли существенные изменения в налоговом законодательстве: снижена ставка и упрощено администрирование НДС, введены и отчасти усовершенствованы режимы, которые позволяют бизнесу более комфортно взаимодействовать с государством в плане налогов и сборов. Мы перешли на электронный формат сдачи отчетности и активно участвуем в дискуссии по ее упрощению.

Участниками организации высказан внушительный объем мнений по большому количеству профильных документов. Это касается и вопросов технического регулирования, и аккредитации, и ГО ЧС – по пожарной безопасности: по каким вопросам пожарные службы имеют право проводить проверки, по каким нет, срок этих проверок, цель проведения, ответственность предпринимателя за выявленные нарушения. Мы уже забыли, что раньше пожарный инспектор мог приостановить деятельность предприятия в первый же заход. Эти проверки ничем не регламентировались. Их критерии были не определены и не зафиксированы, и все очень сильно зависело от инициативы проверяющего. То же можно сказать касательно фитосанитарного контроля и антимонопольного законодательства.

При активном участии бизнес-сообщества все закупки государства, государственных структур, компаний и корпораций были перенесены на электронные площадки, и рамки торгов очерчены законодательством. Федеральный закон № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» можно считать вполне зрелым документом, который, к тому же, продолжает набирать поправки. В декабре прошлого года Правительством РФ принято Постановление о том, что минимум 18 % заказов госпредприятий в стоимостном выражении должны быть отданы малому и среднему бизнесу. Сейчас ведется большая работа над тем, каким образом отслеживать, что они поступают именно к реально работающим предприятиям малого и среднего бизнеса.

Не так давно вы возглавили в «ОПОРЕ» Комитет по промышленности. Какие задачи вы с коллегами по этой структуре поставили перед собой? Они уже сформулированы?

Да, цели для комитета мы сформулировали. Основная задача, которую мы для себя определили, – представлять класс промышленников в президиуме нашей организации, быть экспертным органом для Правления «ОПОРЫ» по вопросам промышленности. Сейчас активно работаю над формированием команды экспертов.

Вторая задача – это развитие предпринимательства в России, о необходимости которого я уже упомянул. Данное направление достойно самых высоких государственных мужей, и мы свою роль в этом оцениваем разумно. Но то, что от нас зависит, будем делать обязательно.

Мы ставим своей целью защиту интересов наших членов, занимающихся предпринимательством в промышленности, через разумное лоббирование в рамках той матрицы, которая предложена на сегодняшний день, а также путем расширения рамок дозволенного в этой матрице.

Ставим себе целью осуществлять общественный контроль за теми решениями, которые высшее руководство страны принимает в отношении нас, предпринимателей. Некоторые из этих решений были озвучены на Госсовете РФ 7 апреля 2015 г. президентом «ОПОРЫ» Александром Сергеевичем Калининым. Из них особенно хочу выделить предложение о внесении изменений в трудовое законодательство для микробизнеса. Его принятие избавит предпринимателя от необходимости вести затратное делопроизводство – достаточно будет трудового договора с работником. Если данный опыт будет признан успешным, мы сможем перенести эту практику и на малый и средний бизнес.

Контроль за выполнением этих решений, отработка его механизмов, выдача обратной связи, заключения о том, как исполнительная власть выполняет эти решения, тоже входит в задачи нашего комитета. Плюс общение друг с другом, обмен опытом, участие в формировании промышленной политики в стране.

Это самое общее из того, что мы можем создать. Программа имеется, она была озвучена и одобрена членами Комитета и исполнительной дирекцией «ОПОРЫ».

Курс на импортозамещение, провозглашенный сегодня, означает отход страны от участия в международной кооперации? И как это может отразиться на отечественном бизнесе?

Мы, члены организации «ОПОРА РОССИИ», внимательно следим за тем, как складывается ситуация с импортозамещением. На наш взгляд, данный вопрос еще не приобрел окончательной формы. Высказываемые по этому поводу мнения четко разделяются на две категории. Первую я условно называю «идеологической», вторую – «разумной».

На мой взгляд, импортозамещение – это, прежде всего, призыв политической власти к тому, чтобы задуматься над необходимостью некоторые товары и услуги производить в рублевой зоне, а не покупать за валюту, тем более, если для этого есть сырье, оборудование и технологии. Правительство предпринимает шаги, чтобы создать такие условия, определяя возможные направления производства, решая вопросы, как стимулировать собственников предприятий к выпуску импортозамещающей продукции, в том числе – осуществляя адресную господдержку в виде кредитов, направляя собственников в Фонд развития промышленности, формируя различного рода преференций в сбыте. Считаю такой подход к импортозамещению разумным. Мы с нетерпением ждем расширения инструментов для импортозамещения, в том числе – специнвестконтракты.

Но есть и другая точка зрения: работаем исключительно с опорой на внутренние силы, без оглядки на технологии и оборудование. Считаю ее ошибочной. Такой подход способен привести к весьма негативным последствиям. Самым плачевным из них станет то, что найдут сбыт некачественные, несовременные товары неэффективных производителей, получившие преференции на рынке только потому, что они отечественные. Это будет только закручивать спираль неэффективности российской экономики. Представьте, если под флагом импортозамещения, по «идейным» соображениям, вместо современного оборудования на производство начнут поступать станки, выполненные по чертежам 1970-х. А те методы поддержки, которые предлагает эта группа лиц, на практике рискуют обернуться нецелевым и бестолковым расходованием бюджетных средств. На практике их потратят на «выращивание мандаринов в Норильске».

Кроме того, позиция «идейного» лагеря не содержит вразумительного ответа на вопрос о том, правильно ли выдвигать предприятию, решившему выпускать имортозамещающую продукцию, требование закупать технологическое оборудование на 70 % изготовленное из отечественных комплектующих. А ведь такое двойное импортозамещение может надолго затянуть получение конечного продукта.

«Разумный» блок предлагает более обдумано подходить к таким случаям, оказывая производителям адресную поддержку без дополнительных условий по оборудованию и технологиям. Сторонники данного подхода выступают также за то, чтобы расширить границу дозволенного в критериях определения российского продукта за счет комплектующих и продукции из стран Таможенного союза, БРИК и ШОС.

Разумеется, импортозамещение никак не означает отказа от международной кооперации. Очень важно понимать, что заместить абсолютно все импортные товары невозможно и совершенно не целесообразно. Российский рынок не так уж велик, как многие думают. А для того, чтобы налаживать производство с расчетом на экспорт, требуются серьезнейшие реформы и изменения в экономике, до которых нам чрезвычайно далеко.

Что бы вы сейчас предложили власти в качестве актуальных мер в экономике?

Начну с того, что у нас в Минэкономразвития и в Минпромторге, в принципе, работают хорошие специалисты. Некоторые их решения нам непонятны, некоторые заявления выглядят популистскими, но в целом это достаточно профессиональные люди. Однако высказать свое мнение еще раз считаю нелишним.

Первое, что я считаю необходимым, – налаживать диалог с общественностью. Власти нужно еще раз задуматься о том, как усилить общественное движение в России, как сконцентрировать обсуждение решений вокруг общественных организаций и объединений, чтобы в дальнейшем можно было оперативно и четко вести с ними разговор.

Второе – делать все возможное для популяризации в нашей стране частной предпринимательской инициативы, а также продолжить на базе Агентства стратегических инициатив, Министерства экономики, Министерства промышленности и торговли РФ, общественных организаций последовательно локализировать и уничтожать все препятствия для ведения бизнеса, активизироваться вокруг уже принятых решений для его развития. В частности, следует не на словах, а на деле упрощать подключение к инфраструктуре – электроснабжению, тепловым и газовым сетям, а также порядок получения земли и пустующих помещений для ведения предпринимательской деятельности.

Третье – целенаправленно снижать и устранять административные барьеры. В этом ключе в ближайшее время нами будет выдвинуто предложение о либерализации административного законодательства. Например, мы предлагаем при первичном выявлении нарушения в ходе проверки предприятия ограничиваться исключительно предупреждением, если вопрос не касается жизни и здоровья людей.

Необходимо исполнить все предложения, попавшие в итоговый протокол апрельского Госсовета (об одном из них я уже говорил: упростить правила кадрового делопроизводства для микробизнеса), тщательно проанализировать вопросы технического, сельскохозяйственного, фитосанитарного надзора для малых и средних предприятий, вопросы налогового администрирования.

Наконец, вернувшись к теме предыдущего вопроса, скажу, что сейчас в России есть много интересантов, выпускающих некачественную, устаревшую продукцию, не прилагая никаких усилий на то, чтобы совершенствовать производственные процессы, эффективнее управлять ими. И теперь эти лица под щитом импортозамещения доказывают, что их плохой товар – это наш товар, и поэтому его нужно любить. Такая политика не должна пройти. Закрывать рынок методами нетарифного регулирования для цивилизованной продукции губительно для экономики.

А чтобы такие решения не прошли, следует привлекать к диалогу как можно более широкий круг людей. Вот основное, что можно порекомендовать власти в данный момент.

Вы сказали, что поддержка предпринимателей вашей организацией предусматривает разумное лоббирование. То есть для вас слово «лоббизм» не имеет совсем уж негативной окраски?

Тут сразу же хочется провести аналогию с религиозными спорами на темы «Можно ли сидеть во время церковной службы?» или «Допустимо ли разводиться?». Так и с лоббированием. В чем границы дозволенного? На что общество дает свое добро, что является легитимным способом донесения информации, а что нет?

С моей точки зрения, если мы живем при капитализме, лоббизму как принципу нужно говорить «да», нужно расширять границы его применения, создавая новые прецеденты. Ну, например, общественная организация, как я считаю, является легитимным социальным лифтом. Если один из ее активных членов был выдвинут на государственный пост, и там в процессе принятия решений учитывает мнение коллег по общественной работе, то такая связь понятна и совершенно легальна. Такой лоббизм будет правильным.

Да, мы ставим своей задачей выстраивание и стимулирование работы комитетов и предприятий-участников нашей общественной организации для отстаивания определенной точки зрения, продвижения тех или иных решений. Например, мы хотим, чтобы критерии по соотношению импортных товаров с российскими были такими-то. Наша точка зрения имеет своих сторонников. Будучи демократично заявленной, она должна быть демократично обсуждена и если отставлена, то тоже демократично. Такое создание напряжения вокруг какого-либо вопроса, выработка инструментов донесения информации с целью изменения рамок дозволенного или действующих правил игры тоже можно назвать лоббизмом. И он тоже правильный.

В целом же вопросы лоббирования – это особая культура. Во многих юрисдикциях существуют отдельные законы, в которых прописано, что в этом отношении можно делать, а что нельзя.

Какие законодательные изменения вы предложили бы сейчас как предприниматель?

Свои предложения, касающиеся технического регулирования, трудового, административного законодательства, я регулярно доношу до своих коллег и руководства нашей общественной организации.

В области технического регулирования мы последовательно отстаиваем позицию, согласно которой России необходимо иметь свою испытательную базу – лаборатории, результаты тестов которых были признаны международными институтами.

В плане трудового законодательства – работаем над законопроектом, который упростит для ряда предприятий кадровое делопроизводство. Если опыт будет удачным, надеемся распространить его на весь малый и средний бизнес. Это касается типового договора с работником и снятия с работодателя таких «повинностей», как ведение графика отпусков, предоставление информации в службу занятости, заполнение десятков видов карточек при приеме, увольнении сотрудника, его уходе в отпуск.

О наших предложениях по административному законодательству я рассказал выше.

Моя самая любимая тема – налоги и ведение бухгалтерского учета. Здесь я предлагаю, во-первых, либо отменить презумпцию невиновности налогоплательщика, существующую лишь де-юре, но не соблюдающуюся на практике, либо ввести субсидарную ответственность, при которой каждый отвечает за действия своего контрагента. (Согласно закону, если вам выписан счет-фактура, то вы должны проверить этот документ только на предмет правильности составления и не отвечаете за то, заплатила ли налог цепочка предыдущих лиц. Но фактически это не так.)

Во-вторых, нужно найти способ отказаться от практики, когда налоговый учет разделен с бухгалтерским. Это совершенно неприемлемо. Если в бухучете отображается та или иная операция, то никаких ограничений по ее внесению в налоговую отчетность быть не должно, или они должны быть крайне минимизированы.

К примеру, у нас до сих пор сохраняется такой архаизм, как путевые листы. Но с какой стати собственнику отчитываться перед государством за то, куда направляется его транспортное средство? Отстаивать логику, что израсходованное топливо войдет в состав затрат, совершенно неправильно. Для большинства предприятий, за исключением автотранспортных, такие расходы занимают ничтожно малую долю, а администрирование путевых листов отвлекает, как минимум, штатную единицу.

К сожалению, таких примеров в области налогового законодательства очень много. В частности, весьма «интересен» порядок администрирования НДС, который, кстати, абсолютно противоречит целям и задачам импортозамещения. Например, считаю неправильной невозможность принимать аванс без уплаты НДС. Для производителей продукции с глубокой степенью переработки это означает двойное налогообложение, ведь платить НДС им приходится также при закупке комплектующих и материалов, оплате потребляемых ресурсов. В таких случаях будет правильным взымать налог при реализации продукции конечному пользователю, как это принято во многих других странах. Следует разрешить такую возможность, жестко наказывая тех, кто будет использовать ее для ухода от налогов (все инструменты для этого в распоряжении налоговиков имеются).

Как вы в целом оцениваете общую ситуацию в российской экономике?

Ситуация, на мой взгляд, следующая. Поддержание сырьевой экономики, реализованной в России, требует в наших широтах колоссальных усилий и оттягивает 60–70 % трудовых ресурсов. В 2007–2008 гг., во время бурного экономического роста, отмечалась отрицательная безработица, подтвержденная присутствием 15 млн трудовых мигрантов. Дефицит рабочей силы оценивался примерно в 25 %. При таком положении дел развитие других отраслей возможно лишь при условии повышения эффективности труда в 2–2,5 раза.

В мире достаточно стран с сырьевой экономикой (Канада, Австралия, Норвегия, государства Персидского залива), но высокая производительность труда обеспечивает в них существенно более высокий уровень жизни и меньшее количество социальных проблем.

Однако повышение эффективности труда – не такое дело, которое можно осилить «по мановению волшебной палочки». Необходимы передовые методы управления персоналом, конкуренция, развитая бизнес-среда, отказ от нормативов и правил, затрудняющих доступ к эффективности.

Нам нужно, во-первых, уничтожить барьеры, которые стоят на пути, и приложить усилия для того, чтобы бизнес чувствовал себя более комфортно. Вот чем мы и занимаемся. Самое ценное – продуктивная дискуссия, которая ведется на эту тему.

А в том, что у нас построена «экономика трубы», испытывающая проблемы в связи с падением цен на углеводороды, нет ничего страшного (с этим согласны многие эксперты). Возможно, что эти проблемы и создадут обстановку, в которой появится конкуренция на рынке труда, стремление делать большее с меньшими трудозатратами.