Новости

Нет запаса прочности

— Минэкономразвития ожидает, что ВВП России просядет на 4,5% в этом году. Сколько из этих 4,5% приходится на малый бизнес?

— МСП составляет пятую часть экономики России, поэтому, если грубо прикинуть, малый бизнес уйдет в минус как минимум на 0,9% ВВП — то есть почти на 1 трлн рублей. Однако есть одно «но»: наиболее пострадавшие в пандемию отрасли — услуги, торговля, общепит — состоят в основном именно из МСП. Так что фактическая цифра будет даже выше.

Кроме того, кто бы что ни говорил, нас накрыла вторая волна пандемии: число заболевших ежедневно растет, а средний чек падает — на 15–20% уже опустился. И у бизнеса нет запаса прочности, чтобы ее пережить. Если в начале эпидемии у предпринимателей были деньги на депозитах, запасы товаров на складах, оборотный капитал и не работать два месяца еще можно было себе позволить, то теперь всё по-другому. Например, загрузка отелей сейчас в среднем 20%, фитнес-центры оказались в катастрофической ситуации: в них мало кто ходит, потому что боятся заразиться. Если случится второй локдаун, будут массовые закрытия, и уже навсегда.

— По данным реестра ФНС, число малых и средних фирм за прошлый год сократилось на рекордные 247 тыс. Чего ждать в этом году с учетом пандемии?

— Эффект от коронавируса уже частично отразился в статистике: реестр ФНС обновляется ежегодно в августе, и в этом году он зафиксировал уход с рынка более 1 млн малых компаний и создание 870 тыс. новых. Чистые закрытия, таким образом, составили 247 тыс. фирм. В прошлом году (с августа 2018-го по август 2019-го) их было в три раза меньше — 80 тыс. Так что тренд очевиден: бизнес предпочитает закрываться. Однако я уверен, не реализуй правительство антикризисные меры, деятельность прекратило бы в разы больше предприятий.

Я очень надеюсь, что в следующем году уже не будет такого большого минуса по количеству фирм. Но это будет во многом зависеть от дальнейшего развития мирового кризиса и мер поддержки экономики в нашей стране.

— Какие глобальные изменения произошли в секторе МСП из-за коронавируса?

— Предприниматели, которые пережили пандемию и сохранили бизнес, серьезно выросли: они вышли на новый уровень организации, стали более стрессоустойчивыми, начали лучше общаться со своими клиентами. Во-первых, произошла технологическая трансформация: они начали вкладываться в сферу IT и использовать технологии дистанционной работы. Во-вторых, многие поменяли бизнес-модель — резко снизился интерес к предпринимательству, основанному на арендных отношениях. И это понятно: люди обожглись и больше не хотят попадать в ловушку, когда вводятся ограничительные меры, а необходимость платить аренду делает их банкротами. Теперь зачастую бизнес смотрит в сторону собственных площадей или онлайн-офисов.

В-третьих, многие стали уходить в самозанятость, в «нанобизнес», как в народе называют. Прежде всего это делается, чтобы сократить издержки и обязательства перед другими людьми. И, с одной стороны, хорошо: таким образом цена становится более конкурентной для потребителя. Однако многие бизнесы это разоряет. Например, из салонов красоты мастера уходят, забирая с собой клиентов.

Принудительная самозанятость

— Почему правительство понизило главный целевой показатель нацпроекта по поддержке МСП — численность занятых в малом бизнесе — с 25 млн до 23 млн человек к 2024 году?

— Я полагаю, коллеги выбрали консервативный сценарий. Однако с учетом того, что этот показатель теперь включает самозанятых, скорее всего, цифра в 23 млн будет перевыполнена: интерес к новому налоговому режиму сейчас огромный. По состоянию на 1 октября зарегистрировано 1,2 млн самозанятых, и каждый месяц их число растет примерно на 100 тыс. Есть основания считать, что в следующем году мы пройдем отметку в 1,8 млн работающих на себя, а может быть, и в 2 млн. То есть только в 2021 году прирост составит 600–800 тыс. человек.

— С чем связана такая популярность работы на себя? Все ли субъекты хотели принимать новый налоговый режим?

— Сегодняшние высокие темпы прироста обусловлены тем, что все 85 субъектов России ввели этот режим и приняли отдельный закон о самозанятости у себя совсем недавно (такое право у них появилось с 1 июля, а до этого режим действовал на территории 23 субъектов). И мы в «ОПОРЕ РОССИИ» провели большую работу, чтобы это было сделано: действительно, не все субъекты изначально приветствовали самозанятость. Руководители некоторых регионов говорили: «Нам не до этого, доходов и так нет, а тут еще все побегут в самозанятые, подоходного налога соберем меньше, бюджеты опустеют».

Особенно тяжело было переубедить Забайкальский край: закон о налоге на профессиональный доход там сначала не был принят законодательным собранием. Пришлось вмешаться губернатору и вместе с лидерами нашего регионального отделения убеждать депутатов. Мы сказали: «Не введете у себя, тогда ваши самозанятые зарегистрируются в соседних субъектах — Бурятии или Амурской области». Ведь в приложении «Мой налог» указывается регион не по прописке, а тот, где преимущественно ведется деятельность.

— Нет ли опасений, что популярность самозанятости кратковременная, ведь работающих на себя в последнее время буквально «осыпают» льготами? Например, им вернули налоги за 2019 год и дали налоговый капитал.

— Конечно, по закону S-образной кривой в какой-то момент численность самозанятых достигнет естественного предела, и это нормально. Другой вопрос, что сегодня налоговая использует не только метод пряника, чтобы привлечь людей в самозанятость, но и метод кнута. ФНС начала рейды, чтобы выявлять и наказывать тех, кто работает нелегально — например, сдает квартиры без регистрации.

— Существует ли сейчас проблема того, что работодатели принудительно переводят наемных сотрудников на самозанятость?

— Такая проблема действительно есть, и о ней говорили сразу, когда режим только тестировался. Однако масштаб ее не критический: «большие данные», которые сформированы ФНС, позволяют отследить махинации с массовым переоформлением сотрудников по номеру СНИЛС. Если налоговая видит, что сначала один СНИЛС принадлежал наемному работнику компании, а потом оказался в связке с ней же или с аффилированной организацией, но уже в качестве самозанятого, это повод для проверки. При выявлении нарушений все «сэкономленные» налоги доначислят и заставят заплатить.

НДС напополам

— С 1 января 2021 года отменят единый налог на вмененный доход (ЕНВД). Есть ли шанс, что этого не произойдет?

— Нет, в этот раз всё окончательно. Надо понимать, что отмену ЕНВД уже переносили — с 2018 года на 2021-й. Президент так поступил, потому что изначально бизнесу не было предложено альтернатив и это стало бы огромным ударом как минимум для 2 млн россиян, работающих на ЕНВД. Поэтому наша позиция была такой: либо продлевайте второй раз, либо обеспечивайте бесшовный переход на другие налоговые режимы. В результате договорились на бесшовный переход: правительство внесло законопроекты об этом в Федеральное собрание, и часть из них уже принята.

Облегчить отмену ЕНВД должны минимум пять пунктов: расширение критериев для патента, возможность уменьшать размер налогов по нему на сумму страховых платежей, увеличение верхнего порога применения «упрощенки» до 200 млн рублей и снижение ставки налога на имущество во многих регионах. Кроме того, конечно, очень сильно помогло снижение с 1 апреля ставки по страховым взносам до 15%. Это сэкономит бизнесу 300–400 млрд рублей ежегодно — гораздо больше, чем предприниматели потеряют от отмены ЕНВД.

— Общенациональный план восстановления экономики и нацпроект МСП предусматривают создание некоего переходного налогового режима — для компаний, которые уже переросли патент и «упрощенку» по размеру, но всё еще считают для себя невыгодным переходить на ОСН. Каким он будет?

— Нам предстоят большие дебаты с Минфином на эту тему в ближайшее время, потому что параметры нового режима еще не прописаны.

Первый вариант, который нас бы устроил, — введение для нескольких отраслей (как минимум для туризма, гостиничного бизнеса и общепита, которые сильнее всех пострадали в пандемию) пониженного НДС в размере 10%. Дело в том, что сейчас они испытывают колоссальную нагрузку, если работают «вбелую», так как «входящего» НДС у них почти нет, а значит, сумма итогового налога не уменьшается. При этом, по сути, мы не предлагаем ничего нового: например, НДС 10% уже действует для детских товаров, а перелеты по России вообще облагаются по ставке 0%.

Еще один вариант, приемлемый для нас, — налоговый вычет по НДС исходя из суммы уплаченных страховых взносов, но не более 50%. Например, если компания должна заплатить 1 млн рублей НДС, до 500 тыс. из этой суммы можно было бы снизить за счет страховых отчислений. Это еще и к обелению зарплат приведет.

— С какими проблемами бизнес столкнется весной 2021 года, когда, надеюсь, коронавирус полностью отступит?

— Во-первых, может реализоваться риск неплатежей: уже сейчас мы видим, что крупные компании, в том числе госкорпорации, стали серьезно задерживать расчеты с МСП. Это видно в том числе по росту их кредиторской задолженности. Во-вторых, в марте нужно будет подводить итоги по антикризисным кредитным программам на выплату зарплат и списывать или не списывать тело займов и проценты по ним. Здесь велика вероятность, что жалоб со стороны бизнеса будет много: в условиях прописано, что нужно сохранить занятость, но не сказано, к примеру, что делать, если работник сам уволился. Это может привести к различным трактовкам не в пользу предпринимателя. В-третьих, сохраняются серьезные ограничения по экспорту, и пока нет предпосылок к тому, чтобы весной их сняли — а это очень весомая статья дохода бюджета и нереализованные возможности для малого бизнеса.

— Предприниматели активно используют долговое финансирование, кредитный портфель МСП превысил 5,2 трлн. Не боитесь ли вы, что малые фирмы скоро не смогут обслуживать долги?

— Могу точно сказать, что обслуживать долг по ставке 7% гораздо проще, чем по 8,5% — с 2021 года процент по льготной программе кредитования малого бизнеса Минэкономразвития снизится на 1,5 п.п. Благодаря этому в секторе МСП ежегодно будет оставаться около 100 млрд рублей — больше, чем финансирование профильного нацпроекта. Мы надеемся, что это приведет к формированию нового рынка кредитов на более низких и выгодных для предпринимателей условиях, а значит, даст бизнесу возможность выбраться из кризиса, повысить зарплаты и заплатить налоги.

Источник: «Известия»